Ты обернулся, брат?

Значит, мы с тобой на одной льдине!

Славная погода. И весьма однозначная: ветер, сильный снег, даже метель, но светло. Вовсе не какой-нибудь непонятный грибной дождик: тут сухо, тут мокро, да и вообще, может вдруг пойти град. Всё очень просто: падает снег и я спешу на физкультуру. Вот только всякие пингвины впереди постоянно на меня оглядываются. Мне это, в общем, фиолетово, хотя их немного жалко: я знаю, отчего они оглядываются. Они слышат моё сопение.

У меня предвесенний насморк и носом я пыхчу. В лориэнском лесу таких шумных умеют подстреливать за лигу. У впереди идущих чебурашек, стопудово, не такой чуткий слух, как у эльфов, но они меня слышат.

Только не поэтому мне их жаль. Печалит меня то, что эти товарищи оборачиваются и оборачиваются именно с таким выражением на физиономиях. Они, возможно, разочарованы, не увидев ежа или маньяка с большим топором, точно чуток перепуганы и чуток сожалеют, что так глупо попались. Пингвины оглядываются, констатируя тем факт, что вовсе не круты или что в их жизни чертовски мало чудес: в простом сопении идущего позади прохожего им слышатся позывные вот-вот грянущего на них приключения. А отворачиваются они с облегчением (всё-таки им не грозит скорая смерть от топора прохожего психа) и с некоторым, совсем небольшим ожесточением от осознания несвершённости чуда.

Я и сама не так даосски безмятежна, чтоб узреть третьим глазом на затылке то, что так шумно творится за спиной, и не поворачиваться. Так что я с пингвинами на одной льдине, я тоже пингвин.

И наверное, все вышеизложенное- хороший повод для легкой, светлой грусти, но что-то я раздумала грустить. Ведь идет снег- такая классная погода!